Артур Парфенчиков: «Мы не можем строить планы с оглядкой на санкции»

Фото: Пресс-служба правительства Карелии

— Из-за введения санкций российские компании начали активно переориентироваться на внутренний рынок. Что в смысле импортозамещения может предложить Карелия?

— В марте создали рабочую группу «Центр по импортозамещению». Она работает по нескольким направлениям: ищет нашим предприятиям новых партнеров, поддерживает инвестпроекты. Кто-то говорит, что есть проблема с импортозамещением оборудования. Но, к примеру, хорошие станки есть в Азии. Пока мы не столкнулись с ситуацией, когда не можем заместить оборудование, которое раньше ввозили, скажем, из Германии или Италии. Опять же это комплексный вопрос. В цехе алюминиевого завода в Надвоицах работает китайский робот. Раньше ему просто технологически применения не было, а теперь появились такие возможности.

У меня абсолютное убеждение, что мы недозагружаем свою промышленность. И сейчас наступила та ситуация, когда мы способны многое изменить. Конечно, если говорить про импортозамещение, нельзя все на свете производить в одном месте. Существует международная кооперация, но какие-то основные производства можно и нужно развивать у себя. Мы не можем строить серьезных планов, оглядываясь на санкции. Сегодня их ослабят, завтра опять усилят… Поэтому должна быть максимальная самостоятельность, тогда и соблазна для санкций будет меньше.

Вот взять «Литейный завод «Петрозаводскмаш». В феврале отлили первый корпус турбины для «Трансмашхолдинга» используя немецкие технологии. Теперь процесс мы уже и сами освоили. В условиях санкций такого рода оборудование является перспективной заменой импортных аналогов в различных отраслях. В планах у предприятия до конца года произвести 93 единицы продукции. Это бронедиски, корпуса землесосов и насосов. Завод загружен заказами и мы понимаем, что нужно уже решать вопросы по новым площадкам для него.

— Проект, который реализуется в Надвоицах, тоже, ведь, может быть ориентирован на импортозамещение?

— Совсем недавно был на заводе по производству радиаторов в Надвоицах. И там сейчас непаханое поле для увеличения объемов производства. Делаем неплохие радиаторы, во всяком случае, не хуже импортных аналогов. И по цене конкурентноспособные. Уже 11 моделей выпускаем, в том числе, и своей разработки. Вышли на 2 млн штук в год, а планируем нарастить до 4 млн. И это вполне возможно. Потому что в Европе выпуск такой продукции сейчас под вопросом ее рентабельности из-за стоимости электроэнергии и, соответственно, переработки алюминия. Фактически они сами освободили нам нишу для конкуренции и на российском и на мировом рынке. Спрашиваю у менеджмента — какой у нас весь рынок радиаторов? Мне отвечают: 80 млн. штук. То есть нам есть куда расти.

Сейчас главное газ подвести, вот это основная задача. В Сегежу газ должен прийти к 2025 году, а затем и в Надвоицы. Сделать дорогу, потому что даже радиаторы оттуда вывести нормально не можем. Дорога убитая, а на ней еще и два моста перекосившихся. Сейчас по разным программам собрали деньги, так что до конца 2023 года сделаем и дорогу и мосты. Как только газ придет в Сегежу и Надвоицы, это будет уникальный по преференциям и инфраструктуре экономический район на Северо-Западе России.

— Последние годы власти Карелии прилагают усилия к тому, чтобы стимулировать предприятия заниматься глубокой переработкой древесины. В чем преимущество для предпринимателей и инвесторов работать с лесом именно в Карелии?

— В Карелии масса проектов по деревопереработке. Проблема не в организации производств, а уже в нехватке древесины. Наша промышленность была с советских времен заточена под определенный, самый удобный для переработки вид древесины. Но что делать с остальной? Я говорю про узкоствольную древесину, например, лиственных сортов. Ее тоже надо перерабатывать.

Инвесторы по-прежнему заинтересованы в карельском лесе. Компания «Русский альянс» готова запустить проект по переработке той древесины, которая до недавнего времени шла в Финляндию. Теперь задача переключить наши производства на переработку древесины уже здесь, внутри республики. Например, фанерный комбинат «Бумэкс» сейчас активно работает с березовым кряжем, деревообрабатывающий комбинат «Калевала» наладил производство специальной ДСП из березовой составляющей. Все эти предприятия готовы увеличить объемы переработки.

С другой стороны, крупные проекты по лесозаготовке у нас почти все разобраны. Правда, осталась небольшая свободная лесосека на севере и здесь инвесторов могут простимулировать арктические льготы. Но в целом в Карелии уже нет леса для крупных сырьевых проектов. Карелия не такая большая территория по сравнению, скажем, с Красноярским краем или даже с Архангельской областью. Поэтому наши возможности в этом смысле ограничены. Правда, это не значит, что нам не интересны проекты в области лесопереработки. Наоборот. Например, те, которые связаны с углублённой переработкой древесины для дальнейшего производства мебели, паллет, окон и так далее.

Главный вопрос по лесозаготовке и лесопереработке — реструктуризация отрасли. Речь в первую очередь о внедрении интенсивной модели лесопользования. На сегодня 49% нашей лесосеки попадает в зону интенсивного лесопользования. Чтобы ее не потерять, нужно переходить на новую модель хозяйствования. Здесь мы перенимаем скандинавский опыт, в частности, опыт Финляндии. Внедрение интенсивной системы — это, по сути, периодическое прореживание леса, которое стимулирует его рост и регенерацию. Это кропотливая и непростая работа. Для нее нужна и специальная техника и другие научно-технические ресурсы и самое главное — предприятия должны быть в этом заинтересованы.

— Треть территории Карелии входит в состав Арктической зоны России. При этом большая часть районов АЗ не имеют крупных производственных центров, за исключением Костомукши и Сегежи. Как обстоят дела с реализацией бизнес-проектов в этом регионе?

— В настоящее время в регионе зарегистрировано 44 резидента Арктической зоны. Заявленный ими объем инвестиций около 97 млрд рублей. Планируется создать более полутора тысяч рабочих мест. В 2022 году ждем прихода еще как минимум 20 инвесторов. Большая часть организаций в сфере бизнеса имеют здесь статус субъектов малого и среднего предпринимательства. Они реализуют проекты в сфере обрабатывающего производства, туризма, информационных технологий, аквакультуры, предоставления услуг.

В Сегежском районе начали глобальный проект — строительство предприятия «Сегежа Запад», который должен работать на нашей карельской древесине. Примерно 35-40% древесины республики будет идти именно туда. Если этого не хватит, подтянем лесозаготовителей из других регионов на востоке. Это первый за 40 лет проект строительства целлюлозно-бумажного комбината на территории бывшего Советского Союза, поэтому у нас на него особые надежды.

— В Карелии в прошлом году ввели рекордный за последние годы объем жилья. Но почти все крупные жилищные объекты возводятся силами местных застройщиков. Заинтересованы ли в республике в приходе строительных компаний из других регионов?

— По части строительства у нас, например, пока плохо отработанный рынок Приладожья. Спрос там растет, но объемы строительства небольшие. Мы сейчас даже врачам там не можем жилья купить. Вот строим новый дом для расселения аварийного фонда и в нем запланировали для медиков 7 квартир, потому что на рынке таких предложений просто нет. А они должны быть. Недавно общались с инвесторами из Ставрополя, которые хотят заняться в Приладожье строительством таунхаусов. Это будут небольшие жилищные комплексы в окружении леса. По-моему, прекрасный проект. И таких нам нужно как можно больше.

— В Карелии работают Фонд венчурных инвестиций, сильный IT-парк на базе Петрозаводского государственного университета, реализуются инвестиционные проекты по созданию дата-центров. Насколько важно для Карелии развитие IT как самостоятельной отрасли?

— Безусловно, важно. Карелия интересна для дата-центров потому что у нас холодно, у нас доступная электроэнергия. К тому же европейский рынок рядом. Плюс арктические преференции. Например, на месте бывшего металлургического завода в Надвоицах функционирует дата-центр. Там работает достаточно крупная ИТ-компания. 164 человека и еще 50 рабочих мест готовят. Занимаются обработкой огромных объемов информации. Уверен, что конкурентность наших ЦОДов будет только расти.

— В последнее время Карелия стала центром разведения аквакультуры. В каком направлении на ваш взгляд будет развиваться отрасль?

— Если говорить о перспективах рыбоводства, то нужно смотреть на север. Это Белое море, часть наших северных озер. Но эти районы — место, скорее, для крупных проектов. Смысл организовывать хозяйство на маленьком озере?! Сколько в таком озере можно вырастить форели? Ну тысячу, две тысячи тонн. А нам нужно переключаться на мегапроекты, каждый из которых позволял бы выходить тысяч на 20 тонн. И мне представляется, что именно в Беломорье это возможно сделать. Тем более, что технология разведения форели сейчас шагнула вперед за счет использования УЗТ (установок закрытого типа — прим.РБК Карелия). Можно доращивать рыбу до товарного состояния не нарушая квот и экологических норм на открытых водоемах в прибрежных водах. Это даже улучшает качество продукции. Такая рыба считается наиболее ценной и полезной. В условиях замерзающего Белого моря мы и хотим заняться рыборазведением в установках закрытого типа. Такие проекты у нас уже отработаны на Ладоге.

В будущем выращивание рыбы и морепродуктов в Беломорье может превратиться в главный тренд отрасли и мы к нему на самом деле еще серьезно не подступились. Да, начали разводить мидии, выращивать водоросли, но у района огромный потенциал и по рыборазведению.

— В российских регионах хорошо знают о продукции из карельских ягод. Останется ли республика одним из главных их поставщиков в будущем?

— Действительно, Карелия многим россиянам знакома как такая ягодная кладовая. Это благодаря уникальной природной составляющей, которая позволяет нам иметь качественный лес и, соответственно, качественную ягоду. При этом наши ягоды содержат намного больше питательных веществ, чем, например, те же ягоды в средней полосе. Сегодня один из трендов развития сельского хозяйства — разведение клубники. У нас появились и первые кооперативы, которые специализируются именно на клубнике и в урожайный год собирают до 500 тонн.

Интересные проекты есть по выращиванию жимолости, малины, голубики. Пытаемся экспериментировать в области искусственной клюквы. Я уже не говорю про дикоросы, которых мы выбираем только 20-ю часть. То есть колоссальные объемы еще остаются в лесах. Вопрос в том, чтобы их собрать и переработать. Но здесь достаточно сложные механизмы внедрения промышленных способов. Наши жители сдают ягоды и грибы, но это, все-таки, ограниченные объемы. Внутренний рынок настолько огромен, что проглотит любые поставки. Сейчас все вопросы регулирования сбора и переработки дикоросов переложили на Минсельхоз и он целенаправленно занимается этой темой.

Материал подготовил Андрей Анненков